Импортозамещение: слово и дело

"Щелкни кобылу в нос –
Она махнет хвостом".
(с) Козьма Прутков

"Несмотря на то, что его лечили,
Он все-таки остался жив".
(с) Вальтер

  В настоящее время мы наблюдаем возвращение темы импортозамещения как одной из основных тем в медийном пространстве. Очевидно, что концентрация внимания на проблеме импортозамещения, как в 2014 году, так и в 2022-м, обусловлена воздействием внешних факторов, а именно, санкционного давления. По прошествии 8 лет становится ясно, что за это время процесс реального системного импортозамещения организовать не удалось, и дело в большинстве случаев ограничилось словесными интервенциями. Поэтому вполне понятны опасения, что и в 2022 году дело может закончиться тем же, поскольку оно оказалось в руках тех же структур, а иногда и конкретных персон, что и ранее.

  Тем не менее, повторение ситуации 2014 года не представляется неизбежным в силу наличия двух основных факторов: а) резкого возрастания интенсивности внешнего санкционного (и не только) давления; б) существенного изменения ситуации в мире.
Поскольку санкционная инициатива, как и в 2014-м, принадлежит Западу, и основной удар наносится в экономической сфере, то для оценки перспектив развития процесса импортозамещения необходимо сравнить состояние глобальной экономики, в которой западные страны до сих пор остаются основными бенефициарами, в 2014 году и в настоящее время.

  В 2014-м кризис глобальной экономической системы еще не стал необратимым в понимании ведущих финансистов Запада. Поэтому делались попытки сбалансировать ее путем конфискации «черной» долларовой ликвидности и перекачки капиталов с периферии мир-системы в ее центр. Основным методом борьбы с кризисом стало так называемое «количественное смягчение», т.е. печатание огромных объемов долларов (ФРС США) и евро (Европейским центральным банком) при околонулевых ставках рефинансирования. Индикатором признания того факта, что принимаемые в этом ключе меры не могут остановить развития кризиса глобальной экономической системы, стало происшедшее в 2022 году поднятие ставок рефинансирования как в США, так и в ЕС.

  Использованный выше термин «мир-система» введен И. Валлерстайном. Согласно его теории, ставшая общеупотребительной мир-система глобальной экономики состоит из центра, полу-периферии и периферии. Центр – это, прежде всего, США. Обладая технологическим преимуществом перед остальным миром, они перераспределяют ресурсы остального мира в свою пользу с помощью комплекса приемов. В частности, используя доминирующее положение в банковской сфере, ФРС как центральный эмитент глобальной долларовой экономики монополизировала рынок консалтинговых и рейтинговых агентств (контроль над инвестициями), а также сферу страхования (контроль над морскими перевозками). С помощью МВФ контролируется рынок заимствования. Ну а роль ВОЗ в рассматриваемой системе стала очевидной во время пандемии коронавируса.

  Согласно классификации И. Валлерстайна, Россия относится к полу-периферии и, соответственно, априори не может иметь собственного независимого воспроизводственного контура. Другими словами, ей отказано в праве обладать технологическим суверенитетом.
При всей своей важности импортозамещение – всего лишь один (хотя и очень существенный) из элементов процесса формирования технологического суверенитета. А он, очевидно, возможен только при наличии собственного воспроизводственного контура, которым не обладала Российская Империя, являвшаяся частью Германской технологической зоны, зато обладал СССР. По современным экспертным оценкам, для формирования независимого воспроизводственного контура необходим регион с населением 300–500 млн чел. Следовательно, в рамках существующей глобальной экономики, структурированной по схеме И. Валлерстайна, Россия в силу демографической ситуации не может сформировать независимый воспроизводственный контур. В 2014 году глобальная мир-система была еще достаточно устойчивой, поэтому неэффективность внутреннего управления не являлась фундаментальной причиной затухания процесса импортозамещения, хотя ЦБ РФ оказал существенное влияние на обрушение курса рубля, не мотивированное тогдашней экономической ситуацией в стране. Программа импортозамещения нуждалась в весьма значительных инвестициях, а обрушение рубля вдвое эквивалентно введению 100%-ной пошлины на все импортируемые товары, в том числе необходимое производственное оборудование. Как результат, и без того немалый необходимый объем инвестиций в организацию производства в рублевом выражении возрос вдвое.

  В определенной гармонии с действиями ЦБ РФ, которые были одним из элементов перекачивания капиталов в центр мир-системы для стабилизации глобальной экономики, находилась и линия поведения Минфина России. Здесь можно вспомнить заявление министра финансов РФ о том, что рубль не является инвестиционной валютой.

  Все эти действия и высказывания исходят из внутренней логики существования глобальной экономической мир-системы, невозможности ее кардинального реформирования и, следовательно, вторичности интересов России по отношению к интересам глобальной мир-системы и ее бенефициаров. Однако в реальности картина обратная. Резкая санкционная реакция Запада, сделавшего ставку на экономический блицкриг, только ускоряет уже начавшийся объективный процесс распада глобальной экономики. Возникшее в настоящее время сочетание долговременных объективных и ситуационных факторов, действующих в одном и том же направлении, делает путь импортозамещения безальтернативным. Вместе с тем, поскольку одномоментного развала экономики России не произошло, существует значимая вероятность реализации инерционного сценария (повторение 2014 года).

  Бесспорно, реальное и системное импортозамещение возможно только при наличии экономического роста. За 30 с лишним лет, прошедших после «славной революции» 1991 года, экономика России росла только в течение примерно 10 лет (с 1998 по 2008 год). С 2012 года (момент вступления в ВТО) по настоящее время наблюдается перманентный экономический спад. Таким образом, вхождение России в глобальную экономику не привело автоматически к экономическому росту. Пресловутая «невидимая рука рынка» оказалась не в состоянии его обеспечить. К слову, само выражение «невидимая рука рынка» – результат некорректного перевода высказывания Адама Смита, который, будучи человеком религиозным, писал о невидимой руке Провидения.

  Не добившись экономического процветания в относительно спокойные времена, рыночная рука тем более не сможет обеспечить ни роста экономики, ни реального импортозамещения в сегодняшних экстремальных условиях, требующих совершенно иных уровней концентрации усилий и координации принимаемых решений. Одна из причин происходящего – присущая рыночной экономике ситуация с конфликтом интересов корпораций и экономики страны в целом. Это элемент противостояния глобальной и национальной экономик, который при отсутствии эффективно действующих регулирующих институтов всегда разрешается в пользу глобальной. Сказанное можно подтвердить на примере практически одномоментного двукратного повышения цен на пластификаторы в России летом 2021 года, когда экспортировать их оказалось выгоднее, чем продавать на внутреннем рынке. Финансовая выгода одной корпорации обернулась ущербом для экономики страны в целом.

  Что касается кабельной отрасли, то здесь импортозамещение, прежде всего, касается полимерных материалов. Технические характеристики импортных полимеров соответствуют требованиям определенной системы стандартов. Соответствие реальных показателей материалов достигается за счет функционирования единой системы оценки соответствия (UL, VDE). В России, несмотря на наличие законодательной базы (стандартов серии 17000) подобная система так и не была создана.

  Борьбой (или «борьбой») за качество в области кабельных полимерных материалов в настоящее время независимо друг от друга занимаются комитет «Антиконтрафакт» Ассоциации «Электрокабель», EL-комитет (НОПСМ) и ассоциация «Честная позиция».
Одно из достаточно успешных направлений в импортозамещении (с точки зрения объемов изготовления) – выпуск так называемых безгалогенных композиций. В это сфере за последние годы появился ряд производителей, способных поставлять термопластичные HF-композиции необходимого технического и технологического уровня. Однако исследование состава отечественных HF-компаундов показывает, что за короткое время антипирены-гидроксиды были в значительной степени заменены мелом, что привело к удешевлению материала и ухудшению его характеристик. Так, техническая возможность производить качественную отечественную продукцию была перечеркнута стремлением ее удешевить.

  Здесь наблюдается еще один вариант конфликта интересов. Его реализация стала возможной из-за того, что в стране нет реально работающей системы оценки соответствия. Национального стандарта на безгалогенные композиции, применение которых уже заложено в многочисленных национальных стандартах на кабельные изделия, в настоящее время тоже не существует. То есть полноценному импортозамещению в данном случае мешают не технические или технологические, а юридические причины: отсутствие стандарта и системы оценки соответствия.

Ситуацию с импортозамещением можно проиллюстрировать следующей схемой:

 Импортозамещение формируется с учетом потребностей рынка, имеющихся технических возможностей, а также наличия необходимых стандартов и системы оценки соответствия. Только лишь технического потенциала для решения проблемы импортозамещения недостаточно.

  Перечень позиций, нуждающихся в импортозамещении, в 2022 году заметно длиннее, чем в конце периода существования СССР. В советское время за техническое развитие отвечали отраслевые министерства и НИИ. Ни тех, ни других в прежнем виде на сегодняшний день не существует. Поэтому для импортозамещения необходимо найти новые эффективные организационные формы, тем более что процесс потребует достаточного много времени.